Ничто – ни работа, ни женщины не изнуряют тела и души людей так, как изнуряют тоскливые думы. Продолжить чтение!
Поняли, что главная, неодолимая страсть человека одерживает верх над смертью, и снова почувствовали себя счастливыми, уверившись, что они будут продолжать любить друг друга и тогда, когда станут призраками. Продолжить чтение!
Была семья, свой дом, все это лепилось годами, и все рухнуло в единый миг, остался я один. Продолжить чтение!
Видали вы когда-нибудь глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертной тоской, что в них трудно смотреть? Вот такие глаза были у моего случайного собеседника. Продолжить чтение!
Мои невыплаканные слезы, видно, на сердце засохли. Может, поэтому оно так и болит?.. Продолжить чтение!
Сидит такая взволнованная, красивая и такая радостная и довольная, будто ей зуб вырвали. Продолжить чтение!
Папа, о чем ты грустишь? Людям нужна музыка, когда они веселятся и тоскуют. Где еще быть музыканту, если не на танцах и похоронах? По-моему, ты на правильном пути. Продолжить чтение!
Свет раскололся пополам: на женихов и нахалов. С женихами — скука, с нахалами — слезы. Вот и поживи! Продолжить чтение!
Никогда не выдавай простых людей: потому что простых людей ведь надо беречь, простые люди все ведь страдатели. Продолжить чтение!
С возрастом я узнал: радость кратка, преходяща, часто обманчива, печаль вечна, благотворна, неизменна. Радость сверкнет зарницей, нет, молнией скорее и укатится перекатным громыханьем. Печаль светит тихо, как неугаданная звезда, но свет этот не меркнет ни ночью, ни днем, рождает думы о ближних, тоску по любви, мечты о чем-то неведомом, то ли о прошлом, всегда томительно сладком, то ли о заманчивом и от неясности пугающе притягательном будущем. Мудра, взросла печаль — ей миллионы лет, радость же всегда в детском возрасте, в детском обличье, ибо всяким сердцем она рождается заново и чем дальше в жизнь, тем меньше ее, ну вот как цветов чем гуще тайга, тем они реже. Продолжить чтение!
У взрослых людей бывало злое горе или обида, или они были пьяными, тогда сердце их наполнялось лютой яростью. Продолжить чтение!
Опять он одинок, и опять наступает для него тишина… Утихшая ненадолго тоска появляется вновь и распирает грудь еще с большей силой. Продолжить чтение!
Сын-то вот помер, а я жив… Чудное дело, смерть дверью обозналась… Заместо того, чтоб ко мне идтить, она к сыну. Продолжить чтение!