Перестали враждовать • cказка

Когда был жив мой дедушка, тогда еще был жив и прадед. Тот мой прадед рассказывал:

— Жили трое мужчин Соваловых, были они все трое шаманы. В то время жила родня Соваловых-Набаго. Тогда же жили здесь люди из рода Лодосэда, а также юраки — из берегового рода. Юраки на моих родственников хотели войной идти.

Был у нас выбран старейший из Соваловых. Этот наш главный-старейший говорит:

— Ну, что будем делать? Давайте решать станем. Все равно нам воевать придется.

— Тут три шамана Соваловы стали говорить:

— Мы не дадим людей убивать. Пока живы, этого не будет. Какая из этого польза?

Собрали весь народ-Соваловых, Лодосэда, Набаго. Здесь же был еще один род — Навагой-ининдэа. Люди из этого рода отличались удалью. Вот из этого рода пришёл один парень.

Этот молодой, неженатый парень говорит нашему хозяину-старейшему:

— Кто пойдет в разведку юраков смотреть?

Юраки хвалились тем, что они придут тогда, когда солнце уйдет высоко в небо.

Здесь старейший говорит:

— Время уже пришло. Солнце поднялось выше леса. Наверное, скоро юраки придут.

— Когда собрались люди из разных родов, то их чумы были окружены изгородями.

Тот молодой парень говорит:

— Ну, ладно, я пойду на разведку. Каких быков мне запрягут в нарты? Ваши быки плохие, а у меня есть важенка, только ей бы пару.

В те времена хореи были короткие, всего лишь четыре метра длиной. И нарты небольшие, только на четырех копыльях. Стали спрашивать у народа, у кого еще найдется такая шустрая быстроногая важенка, чтобы с другой запрячь. Люди говорят:

— Такая важенка с другим оленем не пойдет. Тут парень из другого рода сказал:

— У меня есть лончак от важенки, но думаю, что его можно запрячь с матерью. Беда занашный, шустрый! Старые же люди говорят:

— Ничего, пусть лончак будет в паре.

Вот и теперь за Енисеем против Дудинки есть безлесный хребет Бухуча. Чумы тех людей были на той стороне Енисея, где стоит Дудинка.

Нарты того молодого человека перерезали Енисей по направлению к хребту Бухуча. Так поехал тот человек на нарте, запряженной важенкой с лончаком.

Доехал до хребта Бухуча. От хребта проехал еще одну остановку. Остановился. Закурил. Ничего не говорит. Молчит.

Вдруг со своего высокого места видит, что перед ним показались одни нарты. Потом впереди прошло столько народу, что стало темно. Это были юраки. День стоял безветренный, и слышал парень, как юраки говорили:

— Нада! Нада!

Предводитель юраков сказал:

— Да! Самату пришел. Давно, видно, пришел, нас ждет. Надо, чтобы двое на нартах объехали хребет и окружили пришельца. Если нам удастся его вовремя окружить, то не сможет он унести слова о нашем приходе.

А парень этот все слышит. Положил хорей на нарты. Лук в руки взял. Приготовившись к бою, закурил еще раз. Окружают его с двух сторон юраки, а он себе покуривает. Когда они показались совсем близко, он спрятал трубку и пустил свою важенку. Мчится она так, что не могут догнать ее стрелы. Отстают юраки. Закрутил на руку он вожжу. Несется важенка так, что нарты только подпрыгивают, с боку на бок переваливаются.

Призадумались юраки, говорят:

— Ежели он такой удалый, то дома у него, наверное, еще удалее люди есть.

Тут предводитель их говорит:

— Пусть и еще удалее его есть, но все-таки надо попробовать.

Примчался парень в свои чумы и рассказал про юраков. Приготовили они все свои луки и вышли за изгородь. Но парень проложил своими нартами путь для юраков, и они пришли по его следам. Нарты свои они далеко привязали; сняли сокуи. Пришли к парню-самату. Те трое Соваловых тогда здесь были.

Началась битва. Стреляли из луков. В перестрелке убили двух или трех юраков, но у самих потерь не было.

Парень, ездивший на разведку, охранял чумы. Женщины куда-то ушли, в чумах их не было. Один мальчик ушел дальше изгороди — видно, за своим отцом направился. Увидел его тот парень и бросился за мальчиком, чтобы в чум привезти. Когда он шел за ребенком, юрацкая стрела вонзилась в его лопатку, упал парень. Если бы летела стрела спереди, то никогда бы в парня не вонзилась. Такой он был верткий. С задней стороны стрелу пустили, сзади ведь глаз нету! Еще одному человеку из трех Соваловых попала в ногу стрела юраков.

Наконец наступило перемирие. Юраки гостили у энцев.

Мужчина с простреленной ногой выжил, а парень, спасавший ребенка, умер.

Так юраки ушли от энцев. Оставшиеся два здоровых Соваловых стали камлать, говоря:

— Не будем бросать третьего. Поймайте большого быка-оленя и убейте.

Убили быка, взяли у него кость с бедра, очистили и вставили раненому. Кость была короче, и человек стал хромать.

В Новый год хромой Совалов отправился в гости к юракам, захватив с собою несколько своих людей. Тут один юрак говорит:

— Ведь я же в этого человека стрелял, а он жив. Дух, что ли, он? Поймайте ему оленей в подарок. Больше не будем воевать. Помирились ведь мы.

Дал он ему двух быков, тушу мяса в его нарты положил. Вот про тех Соваловых все.