Диво дивное, чудо чудное • cказка 💡

Форма произведения: волшебные, сказка | Место событий: Россия | В школе: 1-4 класс, 5 класс, 6 класс | Возраст: 3-6 лет, 6-9 лет | Время чтения: до 1 часа | Темы: бедность и богатство, справедливость

Вариант 1

Жил-был в одном селе мужик бедный-пребедный, детишек у него было много, а хлеба мало. Вот раз съели они весь хлеб: ни корочки, ни крошки не осталось. Жена горюет, почернела вся от горя. Ребята с голодухи кричат, есть просят.

Что делать? Где хлеба взять?

Пошёл мужик на поклон к богатому соседу. Так и так сосед, помоги, я в беде, дай хлеба в долг.

— Как соберу урожай – немедля отдам.

— А то прикажи работать на тебя буду, в долгу не останусь.

А богач и слушать не хочет:

— Мало ли вас таких оборванцев голодных? Если всем помогать – сам таким же станешь. Не припасено у меня для твоих ребят. Ступай, куда хочешь. А ко мне дорогу позабудь!

Так и прогнал. Вернулся мужик домой с пустыми руками, сел на лавку, стал раздумывать, что делать. Дай, думает, пойду в лес, может быть зайца или тетерку подстрелю. Взял плохонькое своё ружьишко и пошел.

Целый день по ельнику, да по болотинам бродил, оборвался весь, уморился, а всё без толку, даже хвостика заячьего во весь день не увидел. Бродил он так-то, бродил по чаще, да и заблудился. Вышел на какую-то поляну и услышал шум да крики, подошел поближе, пригляделся и видит, на той поляне большое озеро, а на берегу дерутся черти с лешим. Навалились все на него, того и гляди – задавят. Леший к земле пригибается, корни выдергивает, да от чертей отбивается. Да не тут-то было, черти так и наседают, так и наседают, и за ноги и за руки его хватают. Посмотрел-посмотрел мужик и думает: “У нас так не полагается, чтобы все на одного”.

Прицелиться да как бабахнет в чертей из ружьишка-дробовика. Черти испугались и о драке забыли, все разом бултых в озеро – только круги по воде пошли.

Подошел мужик к лешему и спрашивает:

— Ну как, жив остался?

Отдышался леший и говорит:

— Спасибо тебе мужик за подмогу, пропал бы я без тебя. Ты зачем, скажи, в такую чащу забрался?

— Думал хоть зайца или тетерку подстрелить, да только зря целый день проходил. Зря все заряды извел.

Леший и говорит:

— Ты мужик не горюй! Я тебе хороший подарок сделаю.

И повёл его в свою избушку. Привел и говорит:

— Видишь, возле моей избушки гусь бродит?

— Вижу

— Ну, так посмотри, что с ним будет. Эй, гусь, поди сюда!

Гусь тотчас в избушку вошел. Леший достал сковородку и говорит:

— Встряхнись, встрепенись, да на сковородку ложись.

Гусь встряхнулся, перышки скинул и улегся на сковородку. Леший ту сковородку в печь задвинул. Как изжарился гусь красно да румяно, леший достал его из печки и говорит:

Ну, теперь есть будем. Смотри только мясо ешь, а кости не ломай, не бросай, все в одну кучку собирай. Вот они сели, да вдвоем целого гуся и съели. После того леший взял обглоданные гусиные косточки, бросил их на пол к перышкам и молвил:

— Эй, гусь, встряхнись, встрепенись!

Появился опять гусь. Живой и целый. Встряхнулся, встрепенулся, словно и в печке никогда не бывал.

— Эко диво дивное, эко чудо чудное – говорит мужик. – Никогда такого не видывал.

— Смотри, толи ещё увидишь! А теперь, получай это диво дивное в подарок. Будет у тебя всякий день жаркое не купленное.

Отдал гуся мужику и велел к себе на спину сесть. Мужик сел на спину к лешему, Тот его вмиг на опушку вынес. Вернулся мужик домой, сам веселый, довольный.

Ну, жена, ну, ребятишки, недаром я целый день в лесу бродил. Принёс я диво дивное, чудо чудное. Теперь всегда сыты будем. И показывает им гуся.

Взглянула жена на гуся, вздохнула и говорит:

— Ну, этого дива нам только на один ужин и хватит.

Усмехнулся мужик.

— А ты не печалься, может и на завтра останется. Давай-ка сюда сковородку!

Жена подала, а сама не знает, что и думать. Мужик и говорит:

— Эй, гусь, встряхнись, встрепенись, да на сковородку ложись!

Гусь встряхнулся, перышки скинул и улегся на сковородку. Ставь жена сковородку в печь!

Немного погодя мужик и говорит:

— Ну, жена, изжарился наш гусь. Вынимай, сейчас есть будем.

Уселись все за стол, стали гуся есть. Мужик косточки бросать не велит, велит в кучку складывать. Как поели они да вышли из-за стола, бросил он косточки на пол к перьям и молвил:

Эй, гусь, встань встряхнись, встрепенись, да ступай во двор!

Гусь тотчас встал, встряхнулся, встрепенулся, как ни в чем не бывало, и пошел во двор.

— Эко диво дивное, эко чудо чудное, — говорит жена. И всегда у нас так-то будет?

— Всегда.

И стали они с тех пор жить без горя. Как захотят есть, сейчас же: “Эй гусь, ложись на сковородку”. А наедятся досыта: “Эй, гусь, встряхнись, встрепенись, да ступай во двор!”.

Много ли мало ли времени прошло, узнал о том богатый сосед, охватила его зависть. Выбрал он время и пришел в самый обед к бедному соседу. А о чем говорить не придумает.

— Здравствуй, сосед!

— Здравствуй!

— Нет ли у тебя дегтя, телегу смазать надо, а свой-то весь вышел.

— Что ты сосед? У меня ни телеги ни лошади нету, сам небось знаешь.

Вот беда, — говорит богатый. А что это вы едите?

— Гуся едим.

На базаре что ли купил?

Какое там, на базар? – отвечает мужик, да и рассказал без утайки, всё как было.

Выслушал сосед и говорит: — Вот что сосед, продай ты этого гуська мне. Я тебе две меры ржи дам, да целковый. Цена сам видишь хорошая.

— Нет, сосед, лучше и не проси. Не продам!

Ушел богатый ни с чем, а сам думает: ”Добром не продал, так возьму!”.

Выждал время, высмотрел, как сосед с женой да с ребятами в лес за хворостом ушли, да и утащил у них гуся. Пришел домой, приказал жене печку истопить, да сковородку подать. А сам взял в руки сковородник, приготовился гуся в печку сажать.

— Эй, гусь, ложись на сковородку!

А гусь расхаживает по избе, будто и не слышит. Он опять:

— Эй, гусь, ложись на сковородку!

Гусь знай себе ходит из угла в угол. Осердился богач на гуся, да стук его сковородником. Тут сковородник и прилип одним концом к богачу, а другим к гусю. Да так плотно прилип, что никак оторвать его нельзя. Богач и так и сяк, никак отлепиться от сковородника и от гуся не может. Закричал он своей жене:

— Чего же ты, дуреха, стоишь, смотришь? Оторви меня от этого проклятого гуся, видно он заколдованный. Стала жена отрывать его, да сама в тот же миг и прилипла к мужу. Принялась она кричать, дочек на помощь звать. Потянула её старшая дочка и сама к ней прилипла, потянула старшую сестру – младшая и тоже прилипла к ней. Тут гусь гакнул громко и потащил всех за собой во двор, а со двора на улицу. Идет гусь к базару, мимо лавок купеческих, сам гогочет во весь голос. Увидал его толстый купец из своей лавки, захотел богатею помочь, ухватился за младшую дочку и сам к ней прилип.

Ой, — кричит, беда, ой, караул!

Услыхал крик староста, бросился к богатею да купцу на подмогу. Тут и они прилипли друг к другу. Шел мимо поп увидел это и кричит:

— Сейчас я вас отлеплю!

Дотронулся к старосте и сам к нему прилип. Завопил поп не своим голосом:

— Помогите, спасите!

Собрались на крик и старые и малые, смеются, пальцами показывают, а гусь знать всё дальше да дальше идет. Так через всё село и провел. А потом обратно поволок.

И богатей, и купец, и староста, и поп не знают, куда глаза от срама спрятать. Растрепались все, разлохматились. Привел гусь всех к мужиковой избе и давай гагакать, хозяина вызывать. Вышел мужик и говорит:

— Так вон, куда мой гусек запропал. Ну да хорошо, что не совсем потерялся.

Эй, гусь, встряхнись да ступай в избу!

Встряхнулся гусь, всех крыльями в стороны разбросал и пошел в избу. А богатей с женой да дочками, купец, староста да поп поскорее по своим домам разбежались, попрятались, не смеют добрым людям на глаза показаться. Здесь и сказке конец.

Вариант 2

В некотором царстве, в небывалом государстве как-то раз снег горел, соломой тушили, много народу покрушили… Это ещё не сказка, а присказка. Сказка будет впереди, когда хлеба поедим, хлеба да пирога, да подержим быка за рога… Без присказки сказка-что блины без подмазки! А было это давным-давно, когда текли реки молочные, берега были кисельные, в огороде росли репы пареные, а на дворе летали куропатки жареные.

Жила-была бабушка Федосья-седые волосья. И был у неё сынок Мишка — вострый умишко. Мишка был парень хороший, о матушке заботился, матушку кормил. Каждый день ходил он в лес на охоту: то птичку подстрелит, то зайчика, то тетёрку принесёт. Тем и кормились.

Вот как-то раз пошёл Мишка в лес и добыл Мишка зайца. Такого хорошего, толстого, жирного зайчика. Домой принёс. Бабушка Федосья — седые волосья зайчика ободрала, шкурку в чулан спрятала, а тушку взяла да пополам разрезала. Одну половинку положила в котёл к обеду вариться, а другую в корзиночку на завтра под лавку убрала. Вот сварился зайчик, сели они обедать. Сидят, зайца едят, и вдруг — как грохнет что-то! Оглянулся Мишка — ай, голубчики! Зайцевы-то задние ноги из-под лавки из корзиночки выскочили — да в дверь, и в лес побежали!

Дивится Мишка:

— Гляди-ка, матушка, какое чудо чудное: у нас ползайца по дороге бежит!

А бабушка Федосья отвечает:

— И, дитятко, это ещё не чудо! А вот слыхала я, говорили люди добрые, живёт где-то на свете Чудо-чудное, Диво-дивное… А вот где живёт — не знаю!

Кончили они обедать, Мишка полушубочек натянул, валеночки, рукавички надел, шапочку, да и говорит матушке:

— Прощай, матушка. Я пойду искать по свету, где живёт Чудо-чудное, Диво-дивное!

И пошёл. Пошёл, милые мои, такой храбрый был парень, ничего не побоялся — пошёл!

Идёт Мишка лесами, идёт Мишка горами, идёт деревнями. И всюду людей спрашивает — не видали ли, не слыхали ли, где живёт Чудо-чудное, Диво-дивное.

А народ смеётся:

— Не знаем, не слыхивали!

Вот шёл Мишка, шёл и пришёл в маленькую деревнюшку. Идёт по улице, а навстречу ему дедушка старый. Глаза такие ласковые, борода длинная.

— Здравствуй, дедушка, — Мишка говорит.

Улыбнулся дед.

— Здравствуй, паренёк, здравствуй. Ишь, какой ты вежливый. Видать, не здешний. Откуда ты?

— Да я, дедушка, по свету хожу, Чудо-чудное, Диво-дивное ищу.

И рассказал Мишка дедушке, как было дело. А дедушка смеётся:

— Вот и ладно, Миша, что к нам зашёл. Пойдём, ведь Чудо-чудное, Диво-дивное у меня дома живёт.

— Ой, дедушка, неужто правда? И покажешь?

— Пойдём со мной — покажу!

Привёл он Мишку в маленькую избушку. И говорит:

— А ну-ка, Миша, глянь в окошко.

Глянул Мишка на двор — а там во дворе гусь ходит. Большущий, жирный, толстый.

— Дедушка, да там гусь простой!

— Э, дитятко, гусь-то гусь, да не простой. Ну-ка, гусёк, пойди сюда.

Отворил дедушка окошко, а гусь — фр-р-р-р!-так прямо в избу и влетел.

Говорит ему дедушка:

— Ну-ка, гусёк, встань, встряхнись да на сковородку ложись. Ай, милые мои! Встал гусь посреди избы, этак встряхнулся, перышки с себя скинул, а сам на сковородку — да в печку.

Мишка дивится, а дедушка смеётся, говорит:

— Погоди-ка, то ли ещё будет!

Вот сжарился гусь, вынули его из печки, на стол поставили, обедать сели. А старик-то и говорит Мишке:

— Ты, Миша, гуся ешь, а косточки не выбрасывай. Все косточки вместе сложим — пригодятся!

Вот съели они гуся, дедушка взял все косточки, сложил в салфеточку и говорит:

— Ну, гусёк, встань передо мной опять как живой! Тряхнул он салфеточку — и пошёл опять гусь по избе: живой, здоровый, жирный, какой был, словно и не его съели. Мишка пуще дивится, а дедушка говорит:

— Ты, Миша, парень хороший, о матушке своей заботишься, матушку кормишь — бери гуся себе в подарок. Пускай у вас будет каждый день жареный гусь к обеду.

Обрадовался Мишка, обнимает дедушку, благодарит. Взял гуся, домой побежал. Домой прибегает, а бабушка Федосья — седые волосья на крылечке его встречает:

— Ну, как, дитятко, нашёл ли чего искал?

— Нашёл, матушка! Гляди!

— Мишенька! Да ведь это гусь простой?

— Нет, матушка, — гусь, да не простой. Идём в избу. Вошли они в избу,

Мишка и говорит:

— А ну-ка, гусёк, встань, встряхнись, на сковородку ложись.

Гусек этак встал, встряхнулся, сам на сковородку- да в печку полез. Бабушка Федосья обрадовалась, стала чуть не каждый день жареного гуся к обеду готовить. Только как-то раз сидят они с Мишенькой, обедают, а мимо окошка проходит богатый сосед, купец этакий толстопузый. Заглянул он в окошко-удивился:

— Это что?! У бедной старушонки — жареный гусь к обеду?

Входит он на крылечко, с крылечка — в избу.

— Здорово, бабушка Федосья. Это что у вас — жареный гусь на столе? А откуда вы, бедные люди, такую птицу дорогую взяли?

А бабушка Федосья была добрая старуха. Говорит:

— Ты, может, ещё не обедал? Садись с нами, поешь, а после все и узнаешь.

Вот они посадили купца как человека за стол, дали ему гуся большой кусок, с картошкой, с подливкой. Поел купец, а бабушка Федосья все косточки сложила вместе да и говорит: — Ну-ка, гусёк, встань передо мной опять как живой. Тряхнула салфеточку — и пошёл по избе гусь — опять живой, здоровый, жирный, как был, словно не его и съели. Ай, матушки мои! У купца глаза и зубы разгорелись.

— Бабушка! Подари мне гуся!

— Нет, соседушко, не подарю. Нам самим надобен.

— Ну, так продай. Я богатый, я тебе много денег дам.

— Не надо нам и денег твоих. Подарки не продают. Не проси, не дам.

Так и не дала. Нет, милые мои, — не дала! Пошел купец домой. Идет, а сам все про гуся думает. Вот ночь подошла, стемнело. Бабушка Федосья спать легла, Мишка — вострый умишко спать лёг — а купец-то взял, голубчики мои, мешок да с мешком-то к бабке во двор. Да к хлеву, где гусь ночевал. Замок сломал, гуся вытащил — да в мешок: украл, и домой скорей. Утром бабушка Федосья просыпается, Мишка просыпается — а гуся нет. Куда девался? Нигде не видать!

Бабушка Федосья обревелась с горя, Мишка все пятки оттоптал — бегает, ищет. Нет гуся, словно провалился.

А купец-то тем временем созвал в горницу всё семейство. Была у него жена Алёна Ивановна да три дочки — Машенька, Дашенька и Сашенька. Да позвал кухарку Аксинью, да дворника Андрея, да приказчика Тимофея.

— Все сюда идите! Сейчас буду Чудо-чудное, Диво-дивное показывать!

А дочки-то и спрашивают:

— А ты, тятенька, где его взял?

— Где взял? Да конечно, купил — с моими деньгами всё можно! Взял купец мешок, выпустил гуся и говорит

— Ну-ка, гусёк, встань, встряхнись, на сковородку ложись! А гусь-то глядит на купца во все глаза, с места не шевелится, только кричит:

— Га-га-га!

Рассердился купец, ножкой об пол топнул.

— Что за «га-га-га»! Кому говорю: встань, встряхнись да на сковородку ложись!

А гусь-то опять глядит на купца да ещё громче:

— Га-га-га! Га-га-га-га!

И сам — ни с места.

Тут уж купец вовсе рассердился. Схватил он сковородник длинный-предлинный, хочет гуся стукнуть. Только он размахнулся да к гусю прикоснулся — а сковородник-то возьми да и прилипни: одним концом к гусю, а другим — к купцу, к руке его. Испугался купец, бросить сковородник хочет — да не бросишь: прилип, не отлипает!

Закричал купец жене со страху не своим голосом:

— Жена! Алёна Ивановна! Беги скорей сюда, тащи меня от сковородника, сковородник — от гуся!

Подбежала купчиха Алёна Ивановна, мужа-то поперёк живота охватила, тащит его, тащит — а не оттащить! У самой руки к купцу прилипли.

Перепугалась купчиха, вопит:

— Дочка, Машенька! Беги скорей сюда, тащи матушку от батюшки, батюшку от сковородника, сковородник от гуся!

Подбежала дочка Машенька, матушку поперёк живота охватила, тащит, тащит-не оттащить! У самой руки к матушке прилипли.

Испугалась Машенька, кричит:

— Сестрица Дашенька, беги скорей сюда, тащи скорей Машеньку от матушки, матушку от батюшки, батюшку от сковородника, сковородник от гуся!

Подбежала сестрица Дашенька, Машеньку поперёк живота охватила, тащит, тащит — а не оттащить. Сама к Машеньке прилипла!

А за Дашенькой — Сашенька, а за Сашенькой — кухарка Аксинья, за Аксиньей — Андрей, за Андреем — Тимофей. Все-то стоят, друг к другу прилипли. А гусь обернулся, поглядел- да кричит:

— Га-га-га! И со всеми с ними — в двери.

Бежит  по улице, а за ним на сковороднике купец, а за купцом всё семейство. Гусь направо — и они все направо, гусь налево — и они за ним. А народ из окошек глядит, пальцами показывает, смеётся:

— Ай, глядите-ка, ворюга бежит! Ай, как не стыдно! У нашей бедной старушонки последнего гуся украл. Ай, ворюга, ворюга! И не совестно!

А купцу-то совестно, им-то всем — хоть сквозь землю провалиться. А как провалишься? Тащит их гусь по всей деревне из конца в конец, всем показывает.

Прибежал гусь к бабушке Федосье. Бабушка Федосья на крылечко выходит, гуся обнимает, радуется… Ну, коли гусь теперь дома — ладно, отпустил он их всех, отлипли они… Домой бегут. А народ из окошек глядит — смеётся:

— Ай, срамота, срамота! Ай, ворюги бессовестные!

Вот они все домой прибежали да дома и засели. Говорят, целую неделю не выходили — стыдно было людям на глаза показаться. А после, сказывают, и вовсе из той деревни куда-то уехали. Ну, уехали — и уехали, пускай. Никто их догонять-то не стал. А вот только сказка-то про них осталась… Сказка эта была про гуся. А теперь — сказка вся. Сказка кончилася,

Сказке конец.

Кто слушал — тот молодец.

Вариант 3

Жил-был богатый купец с купчихою; торговал дорогими и знатными товарами и каждый год ездил с ними по чужим государствам.
В некое время снарядил он корабль; стал собираться в дорогу и спрашивает жену:
— Скажи, радость моя, что тебе из иных земель в гостинец привезти?
Отвечает купчиха:
— Я у тебя всем довольна; всего у меня много! А коли угодить да потешить хочешь, купи мне диво дивное, чудо чудное.
— Хорошо; коли найду — куплю.
Поплыл купец за тридевять земель, в тридесятое царство, пристал к великому, богатому городу, распродал все свои товары, а новые закупил, корабль нагрузил; идет по городу и думает: «Где бы найти диво дивное, чудо чудное?»
Попался ему навстречу незнакомый старичок, спрашивает его:
— Что так призадумался-раскручинился, добрый молодец?
— Как мне не кручиниться! — отвечает купец. — Ищу я купить своей жене диво дивное, чудо чудное, да не ведаю где.
— Эх ты, давно бы мне сказал! Пойдем со мной; у меня есть диво дивное, чудо чудное — так и быть, продам.
Пошли вместе; старичок привел купца в свой дом и говорит:
— Видишь ли — вон на дворе у меня гусь ходит?
— Вижу!
— Так смотри же, что с ним будет… Эй гусь, подь сюды!
Гусь пришел в горницу. Старичок взял сковороду и опять приказывает:
— Эй, гусь, ложись на сковороду!
Гусь лег на сковороду; старичок поставил ее в печь, изжарил гуся, вынул и поставил на стол.
— Ну, купец, добрый молодец! Садись, закусим; только костей под стол не кидай, все в одну кучу собирай.
Вот они за стол сели да вдвоем целого гуся и съели.
Старичок взял оглоданные кости, завернул в скатерть, бросил на пол и молвил:
— Гусь! Встань, встрепенись и поди на двор.
Гусь встал, встрепенулся и пошел на двор, словно и в печи не бывал!
— Подлинно, хозяин, у тебя диво дивное, чудо чудное! — сказал купец, стал торговать у него гуся и сторговал за дорогие деньги. Взял с собой гуся на корабль и поплыл в свою землю.
Приехал домой, поздоровался с женой, отдает ей гуся и сказывает, что с той птицею хоть всякий день некупленное жаркое ешь! Зажарь ее — она опять оживет!
На другой день купец пошел в лавки, а к купчихе полюбовник прибежал. Такому гостю, другу сердечному, она куды как рада! Вздумала угостить его жареным гусем, высунулась в окно и закричала:
— Гусь, подь сюды!
Гусь пришел в горницу.
— Гусь, ложись на сковороду!
Гусь не слушает, нейдет на сковороду; купчиха осердилась и ударила его сковородником — и в ту ж минуту одним концом сковородник прильнул к гусю, а другим к купцовой жене, и так плотно прильнул, что никак оторвать нельзя!
— Ах, миленький дружок, — закричала купчиха, — оторви меня от сковородника, видно, этот проклятый гусь заворожен!
Полюбовник обхватил купчиху обеими руками, хотел было от сковородника оторвать, да и сам прильнул…
Гусь выбежал на двор, на улицу и потащил их к лавкам.
Увидали приказчики, бросились разнимать; только кто до них ни дотронется — так и прилипнет!
Сбежался народ на то диво смотреть, вышел и купец из лавки, видит — дело-то неладно: что за друзья у жены проявились?
— Признавайся, — говорит, — во всем; не то навек так — сольнувшись — останешься!
Нечего делать, повинилась купчиха; купец взял тогда — рознял их, полюбовнику шею накостылял, а жену домой отвел да изрядно поучил, приговаривая:
— Вот тебе диво дивное! Вот тебе чудо чудное!
Текст: Алёна Базан, 412 👀