Джейн Эйр (Шарлотта Бронте) • роман
краткая информация
История создания
История создания романа «Джейн Эйр» началась в один из вечеров, когда сёстры Бронте привычно отложили дела и беседовали о своих творческих задумках. Сёстры пересказывали друг другу истории, которые писали, в подробностях излагая сюжеты. Вот как об этом пишет подруга Шарлотты Бронте Элизабет Гаскелл в своей книге «Жизнь Шарлотты Бронте».
«Однажды она (Шарлотта Бронте) сказала сестрам, что они не правы, …, когда делают героинь своих романов красавицами и считают, что это в порядке вещей. Те возразили, что иначе невозможно сделать героиню интересной читателю. Ответ Шарлотты был таков: «Я докажу, что вы не правы. Я выведу героиню такой же маленькой и невзрачной, как я сама, но она покажется вам обеим интересной». Так появилась, по ее словам, Джейн Эйр. «Однако она – это не я, совсем не я».
Шарлотта Бронте принялась за работу и не прекращала ее в течение трех недель. Будучи крайне близорукой, она писала в маленьких квадратных записных книжечках, близко поднося их к глазам; первый вариант всегда набрасывался карандашом. К моменту, когда героиня покинула Торнфилд, писательница находилась почти что в лихорадке и потому вынуждена была приостановиться
Впервые роман был опубликован в 1847 году в Лондоне. Тогда он назывался «Джейн Эйр: Автобиография», и это было успешным маркетинговым ходом. Люди охотнее покупали книгу, считая, что это она – о реально существовавшем человеке.
Шарлотта Бронте для публикации романа взяла мужской псевдоним – Каррер Белл. Первые буквы этого имени совпадали с первыми буквами её настоящего имени (Currer Bell и Charlotte Bronte).
Жанр произведения
Произведение написано в сочетании таких жанров, как автобиографический и социально-психологический роман. Для 19 века характерно романтическое направление со смесью реализма. Книга написана в готическом стиле, который также характерен для английской литературы в первой половине 19 века.
Символы
Огонь
Образы огня на протяжении всего романа олицетворяют страсть, разрушение и утешение или возрождение. Огонь, как и страсть, обладает свойствами тепла и света. Когда Рочестер благодарит Джейн за спасение своей жизни, «Странная энергия была в его голосе, странный огонь во взгляде». Когда Рочестеру не терпится попасть в церковь на их свадьбу, он говорит Джейн: «Мой мозг горит от нетерпения». В этом смысле огонь символизирует вибрацию — интенсивную жизнедеятельность.
Разрушительная сила Огня посещает Торнфилд трижды. Первый — пожар в комнате Рочестера, когда Джейн спасает его. В то время как знакомство Джейн с тайной Торнфилда происходит в главе 11, когда она впервые слышит странный смех, именно пожар в главе 15 делает тайну угрожающей. Джейн спасает Рочестера из этого пожара, предвещая, как в конце книги она спасет его своей любовью после финального пожара. Второй случай пожара в Торнфилде — это удар молнии в каштан всего через несколько мгновений после того, как Джейн и Рочестер обручились. Здесь разрушительная сила огня является предзнаменованием. Разрушение Торнфилда огнем — самое драматичное представление разрушительной силы огня.
Изображение огня в камине передает ощущение тепла и уюта и сигнализирует о приятных впечатлениях, например, когда Хелен Бернс и Джейн пьют чай в комнате мисс Темпл: «Какими красивыми, на мой взгляд, выглядели фарфоровые чашки и яркий чайник… на маленьком круглом столике у камина.» Находясь в шоке после того, как ее свадьба была внезапно прервана, Джейн испытывает на себе восстанавливающий эффект огня; Рочестер отводит ее в библиотеку, где она ощущает «оживляющее тепло огня». Огонь, уничтожающий Торнфилд, также можно рассматривать как восстанавливающую силу, потому что это было началом искупления Рочестера.
Красная комната, цвет огня, представляет собой еще один набор символических значений огня. Комната холодная и неприветливая, «потому что в ней редко разводят огонь». Отсутствие огня — это отсутствие уюта. Ощущение Джейн, что в комнате есть или, возможно, есть привидения, придает другое значение ее холодности. Это комната смерти, без огня страсти, жизни. Свет, который видит Джейн и который ее беспокоит, — это отраженный свет фонаря. Таким образом, то, что должно быть положительным — свет костра как ориентир, куда двигаться, и способ обеспечить безопасность, — вместо этого становится странным и угрожающим.
Лед или холодность служит символическим контрапунктом страсти и вибрации огня. В начале жизни Джейн, когда она изолирована и одинока, она сталкивается с холодом красной комнаты и Ловуда, где мистер Броклхерст — человек без страсти — заставляет студентов жить в месте, где они, проснувшись, обнаруживают кувшины с водой, превратившейся в лед.
Холодность Сент-Джона контрастирует с пламенной страстью Рочестера и Джейн. Хотя эта страсть может быть разрушительной, так же как и ее отсутствие. Сент-Джон описывается как «холодный, как айсберг», а его поцелуй заставляет Джейн подумать о «поцелуях из мрамора или льда». С ним Джейн «с каждым днем все больше и больше чувствовала, что я должна отречься от половины своей натуры, подавить половину своих способностей». Его лед гасит огонь ее страстной натуры.
Сумасшедшая
Берта, сумасшедшая с третьего этажа, олицетворяет скрытые, постыдные тайны. Из-за ее креольского происхождения ее брак с Рочестером выходил за рамки классовых условностей, и ее безумие можно было рассматривать как цену, которую и она, и Рочестер платят за игнорирование условностей. Это также принудительный брак. Отец и брат Рочестера заманивают его в ловушку, что означает, что это брак без любви, основанный на финансовых проблемах. Берта олицетворяет разрушительную силу необузданной страсти, отсутствия самоконтроля. Без самоконтроля люди становятся жестокими существами. Когда она сбегает из своего заточения на третьем этаже, она не пытается обрести свободу, а нападает на других.
Берта — полная противоположность взрослеющей Джейн — полностью зависимая, ограниченная, сердитая, неразумная и жестокая. Она двойник Джейн, фигура, которая отражает Джейн в негативном ключе. Действительно, своей зависимостью, наложенными на нее ограничениями и своим гневом она похожа на юную Джейн.
Мечты
Джейн часто упоминает о своих снах, и эти сны могут раскрыть ее подсознательные желания и страхи, страсти, которые она с таким трудом пытается контролировать. Когда Рочестер переодевается цыганкой, чтобы погадать Джейн, она чувствует, что ее разум затуманен, как во сне. Когда Джейн понимает, что Рочестер и есть эта цыганка, девушка задается вопросом, не приснилось ли ей это. Джейн понимает, что сны имеют значение. Она говорит, что никогда не смеется над «предчувствиями», «потому что у меня были свои собственные странные сны», а затем переходит к рассказу о тревожных снах, которые приснились ей после нападения на мистера Мейсона. Однако, прежде чем сделать это, она подтверждает могущественное значение снов.
Бесси, по ее словам, верила, что видеть во сне ребенка — дурное предзнаменование, и это убеждение укрепилось, когда Бесси приснился ребенок в ночь перед тем, как она узнала о смерти своей сестры. Джейн также мечтала о детях, о ней с ребенком, который иногда смеется, а иногда плачет. На следующий день приходит Бесси и сообщает Джейн, что миссис Рид умирает.
Позже, после помолвки Джейн и Рочестера, ей стали сниться более тревожные сны о детях. В первом она держит на руках ребенка, когда они с Рочестером прогуливаются, но он опережает ее и удаляется все дальше и дальше; она никогда не может догнать. На втором она прижимает к себе ребенка, прогуливаясь по руинам Торнфилда, Рочестера едва видно, поскольку он снова отошел от нее. Ребенок может олицетворять все еще юную надежду на счастье, ее еще ненастоящую новую личность в качестве миссис Рочестер или ее желание материнства — шанс стать матерью, которого она лишилась. Очевидно, однако, что образ потери Рочестера, столь центральный в обоих снах, является тревожным предчувствием, которое сильнее всего давит на эти сны. Недавно помолвленная Джейн грезит во сне не о том, чтобы жить здесь долго и счастливо, а о том, что она снова оказалась брошена и одинока— с дополнительной ответственностью материнства — в своей жизни.
После свадебного фиаско и отъезда Джейн время от времени ей снится Рочестер, но эти мечты более обнадеживающие. Увидев себя в его объятиях, «надежда провести всю жизнь рядом с ним возродилась бы со всей своей первой силой и огнем».
Лунный свет
Лунный свет часто сигнализирует о грядущих переменах в жизни Джейн. Джейн одевается при свете полумесяца непосредственно перед отъездом из Гейтсхеда. Лунный свет переносит ее в комнату Хелен Бернс в ночь ее смерти. Джейн, выйдя на прогулку, смотрит, как луна освещает деревню, как раз перед тем, как встретить Рочестера. Луна светит в ночь, когда Рочестер делает ей предложение, и снова в ночь перед их прерванной свадьбой. В ночь, когда Сент-Джон заставляет ее выйти за него замуж, лунный свет наполняет комнату как раз перед тем, как она слышит голос Рочестера. Хотя луна не всегда сулит Джейн что-то хорошее, когда она появляется, ее жизнь вот-вот изменится.
Критика
Критики с энтузиазмом рекомендовали «Джейн Эйр» на момент ее публикации. Один лондонский критик, рецензируя книгу в 1847 году, сказал, что автор продемонстрировала «плодотворную выдумку, огромную силу описания и счастливую способность к зарисовке характера». Он назвал это «замечательным романом, действительно намного превосходящим средний уровень».
Некоторые рецензенты обнаружили, что автором «Джейн Эйр» была женщина, но, несмотря на обеспокоенность Шарлотты тем, что об авторах-женщинах судят иначе, чем об авторах-мужчинах, это не ослабило их похвалы. Джордж Генри Льюис написал в «Вестминстер Ревью» в 1848 году: «Кто бы ни был автором, мы надеемся увидеть больше подобных книг из-под его пера».
Роман «Джейн Эйр» пользуется непреходящей популярностью благодаря своей эмоциональной силе и сильному женскому голосу. Бронте прославилась эффективным использованием естественных описаний для создания настроения, четким описанием препятствий, с которыми сталкиваются женщины в обществе, где доминируют мужчины, и проникновением в душу главной героини. Как и многие другие насыщенные и запоминающиеся произведения, роман вдохновил других писателей на исследование этого мира, главным из которых является «Широкое Саргассово море» Джин Рис, что-то вроде приквела, посвященного персонажу Берты Мейсон.
Основная идея
Одно из главных посланий романа «Джейн Эйр» заключается в том, что мужчины и женщины равны. Не следует ожидать, что женщины будут ангельскими созданиями, которые отодвигают на второй план свои эмоции и живут, чтобы служить мужчинам. Они обладают независимой волей и свободой действий и правом проявлять их.
Бронте представляет женских персонажей (таких как Диана и Мэри), которые находят ценность и счастье вне брака и с мужчинами. В своих романах Шарлотта Бронте утверждает, что женщины способны жить полноценной жизнью самостоятельно.
Художественное своеобразие
Анафора
Анафора — это повтор звуков, слов, словосочетаний и речевых оборотов в начале фрагментов, из которых состоит высказывание. С греческого анафора переводится как «возвращение», «единоначалие».
Примеры анафоры в романе «Джейн Эйр»:
“Мне нравится этот день; Мне нравится это стальное небо; Мне нравится суровость и неподвижность мира под этим морозом. Мне нравится Торнфилд, его древность, его уединение, его старые вороньи деревья и терновник, его серый фасад и ряды темных окон, отражающих металлическую обшивку: и все же, как долго я питал отвращение к самой мысли о нем, избегал его, как огромного чумного дома? Как я все еще ненавижу…” (Глава XVI)
В примере показано повторяющееся использование слова “мне нравится”.
Аллитерация
Аллитерация — это средство художественной выразительности, повтор одинаковых или похожих по звучанию согласных звуков.
Пример 1
Nor could I pass unnoticed the suggestion of the bleak shores of Lapland, Siberia, Spitzbergen, Nova Zembla, Iceland, Greenland, with “the vast sweep of the Arctic Zone, and those forlorn regions of dreary space,—that reservoir of frost and snow, where firm fields of ice, the accumulation of centuries of winters, glazed in Alpine heights above heights, surround the pole, and concentre the multiplied rigours of extreme cold.”
( Не могла я также пропустить и описание суровых берегов Лапландии, Сибири, Шпицбергена, Новой Земли, Исландии, Гренландии, «всего широкого простора полярных стран, этих безлюдных, угрюмых пустынь, извечной родины морозов и снегов, где ледяные поля в течение бесчисленных зим намерзают одни над другими, громоздясь ввысь, подобно обледенелым Альпам; окружая полюс, они как бы сосредоточили в себе все многообразные козни сильнейшего холода» . (Глава 1)).
Пример 2
Two young ladies appeared before me; one very tall, almost as tall as Miss Ingram—very thin too, with a sallow face and severe mien. There was something ascetic in her look, which was augmented by the extreme plainness of a straight-skirted, black, stuff dress, a starched linen collar, hair combed away from the temples, and the nun-like ornament of a string of ebony beads and a crucifix.
(Я увидела перед собой двух молодых девушек; одна была очень высокая, почти такого же роста, как мисс Ингрэм, но крайне худая и угрюмая, с нездоровым, желтоватым цветом лица. В ней было что-то аскетическое, и это еще подчеркивалось крайней простотой ее черного шерстяного платья с крахмальным белым полотняным воротничком, гладко зачесанными волосами и монашеским украшением на шее в виде черных четок с распятием. (Глава XXI))
Оба этих примера из романа показывают использование согласных звуков, таких как / s /, / r /, / t / и снова / s /, появляющихся через интервал, чтобы сделать прозу мелодичной и ритмичной.
Аллюзия
Аллюзия в литературоведении — это отсылка, намёк на общеизвестный факт, сюжет или фразу.
Например:
«Затем я снова начинала просматривать книгу — это была «Жизнь английских птиц» Бьюика. Собственно говоря, самый текст мало интересовал меня, однако к некоторым страницам введения я, хоть и совсем еще ребенок, не могла остаться равнодушной». (Глава-I)
«Не могла я также пропустить и описание суровых берегов Лапландии, Сибири, Шпицбергена, Новой Земли, Исландии, Гренландии, «всего широкого простора полярных стран, этих безлюдных, угрюмых пустынь, извечной родины морозов и снегов, где ледяные поля в течение бесчисленных зим намерзают одни над другими, громоздясь ввысь, подобно обледенелым Альпам; окружая полюс, они как бы сосредоточили в себе все многообразные козни сильнейшего холода». (Глава-I)
«Бесси спросила, не дать ли мне какую-нибудь книжку. Слово «книга» вызвало во мне мимолетное оживление, и я попросила принести из библиотеки «Путешествия Гулливера»». (Глава III)
“я был так польщен тем, что эта галльская сильфида отдает столь явное предпочтение британскому гному, что снял для нее особняк, дал ей целый штат слуг, экипаж, задаривал ее шелками, бриллиантами, кружевами… » (Глава XVI)
В первом примере показана ссылка на книгу, во втором — на разные места, в третьем — на Джонатана Свифта, английского писателя, а в четвертом — на мифологию.
Предзнаменование
В романе показано множество примеров предзнаменований:
«В этот день нечего было и думать о прогулке. Правда, утром мы еще побродили часок по дорожкам облетевшего сада, но после обеда (когда не было гостей, миссис Рид кушала рано) холодный зимний ветер нагнал угрюмые тучи и полил такой пронизывающий дождь, что и речи не могло быть ни о какой попытке выйти еще раз». (Глава 1)
«Я сопротивлялась изо всех сил, и эта неслыханная дерзость еще ухудшила и без того дурное мнение, которое сложилось обо мне у Бесси и мисс Эббот».(Глава II)
» Помню одно: очнулась я, как после страшного кошмара; передо мною рдело жуткое багряное сияние, перечеркнутое широкими черными полосами». (Глава III)
Упоминание зимы, сопротивления и кошмара предвещают Джейн предстоящие ей трудности.
Гипербола
Гипербола – образное выражение, содержащее непомерное преувеличение размера, силы, значения какого-либо предмета или явления.
«…туман забытья окончательно рассеялся. Теперь я отлично понимала, что нахожусь в детской, в своей собственной кровати, и что зловещий блеск передо мной — всего-навсего яркий огонь в камине». (Глава III)
«В зависимости от игры тени и света выступал то бородатый врач Лука со склоненным челом, то голова святого Иоанна с прядями длинных волос, то дьявольское лицо Иуды, — оно словно вдруг оживало, и в нем проступали угрожающие черты архипредателя-сатаны, принявшего образ своего слуги».(Глава XX)
Оба этих примера показывают преувеличение восприятия реальности героиней, потому что, например, Святой Иоанн не может быть таким дьявольским человеком.
Образность
Образность используется для того, чтобы заставить читателей воспринимать вещи с помощью своих пяти органов чувств.
Например,
«Он стоял между мной и моей верой, как облако, заслоняющее от человека солнце. В те дни я не видела бога за его созданием, ибо из этого создания я сотворила себе кумир». (Глава XXIV)
«Какое-то приятное оцепенение охватило меня, когда я сидела у уютного камина. Вполголоса она дала несколько указаний Ханне. Вскоре с помощью слуги я ухитрилась подняться по лестнице; моя промокшая одежда была снята; вскоре я оказалась в теплой, сухой постели». (Глава XXVIII)
В этих двух примерах показаны изображения цвета, звука и чувств.
Метафора
Метафора — это слово или выражение, употребляемое в переносном значении.
«я действительно увидела в нем тирана, убийцу». (Глава I)
» В этой комнате было прохладно, потому что в ней редко разводили огонь; в ней было тихо, потому что она находилась вдали от детской и кухни; торжественно, потому что было известно, что в нее так редко заходят». (Глава II)
Эти примеры показывают, что несколько вещей сравнивались непосредственно в романе, например, в первом показано сравнение человека с тираном, во втором показана комната в сравнении с человеком.
Персонификация
Персонификация — олицетворение, представление какого-нибудь предмета или абстрактного понятия в образе лица, в образе человека.
«Для меня часы той долгой ночи прошли в жутком бодрствовании, скованные ужасом: таким ужасом, какой могут испытывать только дети». (Глава III)
«Его серый фасад хорошо выделялся на фоне лежбища, чьи каркающие обитатели теперь взлетели: они пролетели над лужайкой и территорией, чтобы приземлиться на большом лугу, от которого их отделял покосившийся забор, и где массив могучих старых деревьев терновника, сильных, узловатых, и широких, как дубы, сразу объяснил этимологию названия особняка». (Глава XII)
Эти примеры показывают, как будто часы и деревья обладают собственными чувствами и живут своей собственной жизнью.
Сравнение
«у неё был римский нос и двойной подбородок, переходивший в полную шею. Высокомерие не только портило величие ее черт, оно убивало его. Казалось, даже ее подбородок был как-то неестественно вздернут. Взгляд был холоден и жесток». (XVII)
«Мне казалось, что, будь я таким джентльменом, как он, я взял бы к себе в лоно только такую жену, которую я мог бы любить; но сама очевидность преимуществ для счастья собственного мужа, предлагаемых этим планом, убедила меня, что должны быть аргументы против его всеобщего принятия, о которых я был совершенно неосведомлен: в противном случае я был уверен, что весь мир поступил бы так, как я хотел поступить». (Глава XVIII)
«Какая у него была горячая и сильная хватка! и как похожим на добытый в каменоломне мрамор было его бледное, твердое, массивное лицо в этот момент!» (Глава XXVII)
Это сравнения, поскольку использование слова “нравится” показывает сравнение разных вещей, например, в первом случае леди сравнивается со столбом, во втором — человек сравнивается с другим джентльменом, а в третьем — черты лица сравниваются с мрамором.
Темы
Страсть
Бронте исследует тему страсти через нескольких персонажей. Те, кто направляет свои страсти и контролирует их, вознаграждаются; те, чьи страсти неистовствуют, наказываются.
Джейн Эйр
Будучи ребенком в Гейтсхеде, Джейн могла развивать свою страсть к учебе, проводя долгие часы за чтением. Из-за того, что миссис Рид изолирует ее, Джейн подавляет свое страстное желание любви и принятия до того дня, когда она заходит слишком далеко и разражается вспышкой гнева против своей тети. После первоначального ощущения победы Джейн чувствует разочарование и сожаление. По мере того, как Джейн растет и возмужает, она постоянно пытается контролировать свои страсти.
В Ловуде с помощью Хелен Бернс и мисс Темпл Джейн учится управлять своими чувствами. Страсть также ассоциируется с любовью, а это страсть с добродетелью. Когда Рочестер говорит Джейн, что женится, позволяя ей думать, что он неравнодушен к мисс Ингрэм, она говорит с «чем-то похожим на страсть» о необходимости своего отъезда из Торнфилда:
» Неужели вы думаете, что я могу остаться и превратиться для вас в ничто? Или вы думаете, что я автомат, бесчувственная машина и можно вырвать у меня мой насущный хлеб и лишить меня глотка живительной воды? «.
Иметь страсть — значит быть человеком. Желание Сент-Джона вступить в брак бесстрастно; а у Джейн с Рочестером взаимная любовь — глубокая, непреходящая страсть.
Берта Мейсон
Берта Мейсон, безумная жена Рочестера, олицетворяет крайность неконтролируемой страсти. Можно утверждать, что ее психическое состояние освобождает ее от ответственности за свое поведение, но, по словам Рочестера, излишества, которым Берта предавалась в молодости, по крайней мере частично ответственны за раннее начало ее безумия. Неконтролируемая страсть Берты привела к полному отсутствию у нее свободы.
Мистер Рочестер
Рочестер позволял своим страстям разгуляться в прошлом, когда вел разгульную жизнь в Европе. Когда он встречает Джейн, он позволяет своей страсти к ней взять верх над его суждениями. Чтобы быть с ней, он пытается бросить вызов закону и религии; в результате он теряет Джейн. После этой потери его страсти принимают мрачный оборот, и он становится «диким» и «опасным», разгуливая по территории Торнфилда, «как будто лишился рассудка». Только после того, как Торнфилд сгорает дотла и Рочестер получает физическую травму, он начинает справляться со своими разочарованиями, не набрасываясь на мир, а заглядывая внутрь себя. Во время этого самоанализа он находит покой в принятии Божьей воли. Конечно, помогает то, что он и Джейн тоже воссоединились.
Пол и класс
В «Джейн Эйр» Шарлотта Бронте исследует лицемерие и несправедливость условностей 19 века относительно гендерных и классовых ролей. Пол и класс определяли, на какие возможности люди могут рассчитывать в жизни, на ком они могут жениться и какой уровень образования будет им доступен.
Пол
Выбор Бронте в качестве рассказчицы от первого лица позволяет ее читательницам воочию ощутить, каково это — быть женщиной в Британии в начале-середине 19 века. Несмотря на то, что Джейн образованна, ее возможности ограничены, как она обнаруживает, когда пытается найти работу недалеко от города Мортон после бегства из Торнфилда. Как образованной женщине, ей лучше всего стать учительницей или гувернанткой; другие профессии для нее закрыты из-за ее пола. Если бы Сент-Джон не нашел Джейн место преподавательницы, ей пришлось бы искать более черную, менее интеллектуальную работу, возможно, в качестве прислуги, как Бесси, или экономки, как миссис Фэйрфакс. Предполагалось, что женщины, работавшие в театре, как танцовщица французской оперы Селин Варенс в романе, обладают распущенными нравами. Другие профессии, открытые для женщин в то время, включали швею, прачку, пекаря и лавочницу.
Поддерживая себя преподавательской деятельностью, Джейн в какой-то степени обладает большей независимостью, чем даже замужняя женщина из высшего общества. Возможно, у нее не так много денег, но ей не нужно полагаться на своего мужа в обеспечении ее едой, одеждой и кровом. Во время прогулки по магазинам с Рочестером во время их помолвки Джейн начинает понимать, что с замужеством приходит определенная потеря независимости. В конце концов, неожиданное наследство Джейн позволяет ей сохранить свою независимость, когда она наконец выходит замуж за Рочестера. В соответствии с условностями того времени, брак — это счастливый конец, который Бронте предлагает большинству своих женских персонажей. Помимо Джейн, Бесси, мисс Темпл, Мэри и Диана Риверс и даже Джорджиана Рид в конце романа счастливы в браке. Слишком страстная Берта Мейсон — исключение. Вживаясь в роль жены, эти женщины олицетворяют викторианскую идею домашнего уюта, при которой мужчинам разрешалось действовать в общественной сфере, а женщинам было поручено следить за домашней жизнью. Они заботились о семье, удовлетворяя ее физические, эмоциональные и, в некоторой степени, духовные потребности.
Класс
Как главная героиня, Джейн — идеальный выбор Бронте для изучения влияния классовых ролей на жизни людей. Джейн бедна, но она не из рабочего класса. Она образованна и опытна, но она не принадлежит к высшему классу. Она находится вне классов или в промежутке между ними. Это особенно одинокое, изолированное положение: высший класс презирает ее бедность, и ей не очень комфортно с рабочим классом. Будучи гувернанткой, а позже учительницей в деревенской школе, Джейн общается с людьми всех классов. Это дает Бронте возможность пролить свет на врожденное лицемерие и несправедливость классовой системы. Даже после помолвки с Рочестером Джейн обеспокоена различиями в их социальном положении; миссис Фэйрфакс предупреждает ее быть осторожной, потому что для джентльменов с таким положением, как у Рочестера, необычно жениться на своих гувернантках.
Позже в романе Джейн проливает этот свет на саму себя, борясь со своими классовыми предрассудками, когда начинает учить деревенских детей в Мортоне. Она говорит себе: «Я не должна забывать, что эти грубо одетые крестьяне из плоти и крови и ничем не хуже отпрысков благороднейших родов».
Хотя в тексте Бронте нет ничего конкретного по этому поводу, некоторые критики предположили, что раса может быть еще одной темой, связанной с полом и классом, поскольку это тоже социальный конструкт. Эти критики интерпретировали Берту Мейсон как представительницу смешанной расы. Например, говорят, что родители Берты желали ее брака с Рочестером, потому что он был «хорошей расы», что означает, что он был белым. Также есть упоминания о ее черных волосах и смуглом цвете лица, и Джейн обычно видит ее ночью и в тени. Ее изображение как фигуры неконтролируемой страсти может отражать это прочтение — многие британцы чувствовали превосходство по отношению к цветным людям по всему миру. Это прочтение добавляет ассоциаций к характеру Берты, но, возможно, не так сильно отражает тему класса. Предположительно, ее держат на третьем этаже, потому что она сумасшедшая, а не потому, что она смешанной расы. Когда появляется мистер Мейсон — ее брат — не упоминается о том, что у него есть какие-либо признаки смешанной расы, и другие персонажи взаимодействуют с ним совершенно нормально, не предполагая никаких расовых предрассудков.
Религия и самоконтроль
Темы религии и самоконтроля в некоторой степени переплетены, точно так же, как проблема самоконтроля связана с темой страсти.
Религия
В детстве в Гейтсхеде Джейн имела лишь смутное представление о религии. Она знакома с Библией, но когда ее двоюродный брат задирает ее, она реагирует импульсивно, не думая о последствиях. В Ловуде она знакомится с суровой версией религиозной морали мистера Броклхерста, которая подчеркивает грех и наказание. С этим контрастирует мягкое, очень духовное христианство Хелен Бернс.
Хелен Бернс учит Джейн, что вера в высшие силы может помочь ей переносить унижения, не срываясь. Интерпретация христианства Хелен импонирует Джейн, но она слишком духовна для человека, столь глубоко укоренившегося в мире природы, как Джейн. В Торнфилде, а позже в Мур-Хаусе, Джейн, похоже, выработала такое отношение к религии, которое устраивало ее и поддерживало в трудные времена.
Сент-Джон олицетворяет еще одно отношение к религии. Для него религия — это выход для его амбиций и жажды славы и героизма. Он добросовестен, способен на самопожертвование и ставит долг перед Богом превыше всего остального, но его подход к религии безрадостен.
Рочестер принимает свою судьбу как Божье наказание за свою опрометчивую попытку жениться на Джейн, когда он еще был женат. Он не выказывает раскаяния из-за предательства своих клятв Берте Мейсон. Скорее, его вина проистекает из чувства, что такой брак запятнал бы Джейн.
Элиза Рид также находит удовлетворение в религии, но чувствует, что должна уйти от общества, чтобы полностью выразить свою духовность. Джейн удается более успешно интегрировать свои религиозные убеждения в свою эмоциональную и социальную жизнь.
Самоконтроль
Джейн учится контролировать свои страсти. Она ценит самоконтроль по трем причинам. Во-первых, самоконтроль — это путь к нравственному поведению. Во-вторых, это способ продемонстрировать превосходство разума над страстью. Хотя Джейн, несомненно, страстный персонаж, она ценит разум — здравый смысл — выше чувств. В-третьих, самоконтроль связан с социальным положением и полом. Двойной статус Джейн — изгоя общества и женщины — делает ее уязвимой. Контролируя свои страсти, она защищает себя от действий, которые подвергнут ее риску. Возможно, в своем самом сильном проявлении самоконтроля Джейн отказывается от своей страстной любви к Рочестеру, чтобы сохранить свой моральный кодекс и защитить себя от общественного позора, который пал бы на любовницу. Решение далось ей нелегко, но она должна оставаться верной своим убеждениям.
Джейн владеет собой с самого начала книги. Сирота, которую в Гейтсхеде презирали и с которой плохо обращались ее двоюродные братья и миссис Рид, она выросла, осознавая необходимость осторожно двигаться и говорить, чтобы избежать наказания. Хотя книга начинается с того, что она восстает против такого жестокого обращения, Бесси отмечает, что Джейн впервые повела себя подобным образом. Это самоконтроль, порожденный инстинктом самосохранения. Чему она должна научиться, так это самоконтролю как моральному императиву. Хелен Бернс учит самодисциплине как способу избежать наказания и не навлекать позор на близких. Джейн, которую никто не любит, должна развивать этот контроль по разным причинам. Она хочет самоконтроля, чтобы иметь самоуважение.
Персонажи
Интересные факты
«Джейн Эйр» называют готическим романом, историей любви и романом о социальном и феминистском сознании. Литературный критик Дэниел Берт оценивает ее автора, Шарлотту Бронте, как одну из 100 самых влиятельных романистов и драматургов всех времен. Он утверждает, что Бронте была «первым историком частного сознания» и предшественницей таких романистов, как Марсель Пруст и Джеймс Джойс.
«Джейн Эйр» отличалась от традиционных романов того времени двумя важными моментами. Во-первых, главная героиня, Джейн, не красавица, а невзрачная, что было необычно для главных женских персонажей. Во-вторых, история рассказана с точки зрения молодой женщины, что также было необычно для главных героинь того времени. Эти черты характера, наряду с независимостью Джейн и яростной любовью к Эдварду Рочестеру, ее будущему мужу, сделали книгу бестселлером вскоре после публикации. Она по-прежнему находит отклик у современных читателей, вдохновляя на бесчисленные телесериалы, фильмы и романы с участием ее персонажей.
1. Школа Ловуд основана на школе-интернате, которую посещала Бронте.
Отец сестер Бронте отправил четырех старших девочек, Шарлотту, Марию, Элизабет и Эмили, в школу для дочерей духовенства. Неясно, была ли школа такой же суровой и неприятной, как Ловуд, но сестры были там очень несчастливы. Вскоре после возвращения домой Мария и Элизабет умерли от туберкулеза, который, как всегда считала Шарлотта, был результатом плохих условий в школе-интернате.
2. Образ директора школы Ловуд был основан на реальном мужчине, который угрожал подать в суд на Бронте.
Бронте взяла за основу характер мистера Броклхерста преподобного Уильяма Каруса Уилсона, директора Школы для дочерей духовенства. Карус Уилсон был оскорблен изображением и пригрозил подать в суд на Бронте, отложив иск только после того, как она написала ему извинения.
3. Жуткий чердак Торнфилда и его сумасшедшая жительница были вдохновлены реальным местом.
В 1839 году Бронте посетила Нортон Коньерс, исторический дом в Северном Йоркшире. В доме есть потайная лестница, ведущая в потайную комнату на чердаке, как и в вымышленном Торнфилде. Находясь там, Бронте услышала легенду о сумасшедшей, которую заперли в комнате на чердаке, вероятно, послужившую источником вдохновения для персонажа Берты Мейсон в «Джейн Эйр».
4. Первый роман Шарлотты Бронте был отклонен издателями девять раз.
Первый роман Бронте «Профессор» отклонялся девять раз за ее жизнь, но один издатель увидел в этом перспективу и предложил ей написать другую книгу с более «поразительным происшествием». Эти слова побудили ее продолжить работу над «Джейн Эйр», которую она уже начала. Ее первый роман «Профессор» был наконец опубликован посмертно в 1857 году.
5. Все три сестры Бронте опубликовали книги в одном и том же году под псевдонимами.
«Джейн Эйр» была впервые опубликована в 1847 году под псевдонимом Каррер Белл. Бронте использовала псевдоним отчасти потому, что боялась, что будет чувствовать себя стесненной, если друзья и семья узнают, что она пишет. Страх перед тем, что подумает ее семья, мог быть необоснованным. «Грозовой перевал» Эмили Бронте и «Агнес Грей» Энн Бронте вышли в том же году под именами Эллис и Эктон Белл. Бронте, возможно, также использовала псевдоним, чтобы избежать предубеждения против женщин-писательниц. Она сказала: «Я бы хотела, чтобы критики судили обо мне как об авторе, а не как о женщине».
6. Читатели считают мистера Рочестера «самым романтическим персонажем» в литературе.
Опрос, проведенный в 2009 году издательством Mills and Boon, издателем романов, показал, что мистер Рочестер получил даже больше голосов, чем мистер Дарси из «Гордости и предубеждения» (1813), Хитклифф из «Грозового перевала» (1847), и Ретт Батлер из «Унесенных ветром» (1936).
7. Будучи подростком, Шарлотта Бронте создала небольшой, но полноценный журнал.
Бронте закончила третий выпуск журнала для молодых людей в 1830 году. Журнал размером всего полтора на два дюйма. Несмотря на свой крошечный размер, сшитый вручную журнал имеет разборчивое оглавление, рекламу и стихи.
8. Шарлотта Бронте хотела стать художницей до того, как начала писать.
Бронте лелеяла художественные амбиции, прежде чем стать публикуемым автором. Она проводила до девяти часов каждый день за рисованием. Хотя однажды она думала «предать огню всю коллекцию рисунков», более 100 оригинальных рисунков сохранились до наших дней.
9. Первые рецензенты спорили, «Джейн Эйр» была написана мужчиной или женщиной.
Джордж Генри Льюис, писавший в «Вестминстер Ревью» в 1848 году, обратил внимание на женщину-автора: «в том, что эти тома вышли из-под пера леди, к тому же умной, у нас нет ни тени сомнения». Эдвин Перси Уиппл, писавший в 1848 году в «Североамериканском обозрении», считал, что произведение «несет на себе следы более чем одного ума и одного пола», ссылаясь на «мужской тон» книги, но «неосознанные женские особенности».
10. Шарлотта Бронте не была поклонницей Джейн Остин.
Бронте резко критиковала английскую писательницу Джейн Остин. Она прочитала романы Остин «Эмма» и «Гордость и предубеждение» по рекомендациям друзей. Она написала подруге: «Джейн Остин была цельной и в высшей степени разумной женщиной, но очень неполноценной и довольно бесчувственной (не лишенной чувств) женщиной».