Валерик • cтихотворение и анализ

Я к вам пишу случайно; право

Не знаю как и для чего.

Я потерял уж это право.

И что скажу вам?— ничего!

Что помню вас?— но, Боже правый,

Вы это знаете давно;

И вам, конечно, все равно.

   И знать вам также нету нужды,

Где я? что я? в какой глуши?

Душою мы друг другу чужды,

Да вряд ли есть родство души.

Страницы прошлого читая,

Их по порядку разбирая

Теперь остынувшим умом,

Разуверяюсь я во всем.

Смешно же сердцем лицемерить

Перед собою столько лет;

Добро б еще морочить свет!

Да и при том что пользы верить

Тому, чего уж больше нет?..

Безумно ждать любви заочной?

В наш век все чувства лишь на срок;

Но я вас помню — да и точно,

Я вас никак забыть не мог!

   Во-первых потому, что много,

И долго, долго вас любил,

Потом страданьем и тревогой

За дни блаженства заплатил;

Потом в раскаяньи бесплодном

Влачил я цепь тяжелых лет;

И размышлением холодным

Убил последний жизни цвет.

С людьми сближаясь осторожно,

Забыл я шум младых проказ,

Любовь, поэзию,— но вас

Забыть мне было невозможно.

   И к мысли этой я привык,

Мой крест несу я без роптанья:

То иль другое наказанье?

Не все ль одно. Я жизнь постиг;

Судьбе как турок иль татарин

За все я ровно благодарен;

У Бога счастья не прошу

И молча зло переношу.

Быть может, небеса востока

Меня с ученьем их Пророка

Невольно сблизили. Притом

И жизнь всечасно кочевая,

Труды, заботы ночь и днем,

Все, размышлению мешая,

Приводит в первобытный вид

Больную душу: сердце спит,

Простора нет воображенью…

И нет работы голове…

Зато лежишь в густой траве,

И дремлешь под широкой тенью

Чинар иль виноградных лоз,

Кругом белеются палатки;

Казачьи тощие лошадки

Стоят рядком, повеся нос;

У медных пушек спит прислуга,

Едва дымятся фитили;

Попарно цепь стоит вдали;

Штыки горят под солнцем юга.

Вот разговор о старине

В палатке ближней слышен мне;

Как при Ермолове ходили

В Чечню, в Аварию, к горам;

Как там дрались, как мы их били,

Как доставалося и нам;

И вижу я неподалеку

У речки, следуя Пророку,

Мирной татарин свой намаз

Творит, не подымая глаз;

А вот кружком сидят другие.

Люблю я цвет их желтых лиц,

Подобный цвету наговиц,

Их шапки, рукава худые,

Их темный и лукавый взор

И их гортанный разговор.

Чу — дальний выстрел! прожужжала

Шальная пуля… славный звук…

Вот крик — и снова все вокруг

Затихло… но жара уж спала,

Ведут коней на водопой,

Зашевелилася пехота;

Вот проскакал один, другой!

Шум, говор. Где вторая рота?

Что, вьючить?— что же капитан?

Повозки выдвигайте живо!

Савельич! Ой ли — Дай огниво!—

Подъем ударил барабан —

Гудит музыка полковая;

Между колоннами въезжая,

Звенят орудья. Генерал

Вперед со свитой поскакал…

Рассыпались в широком поле,

Как пчелы, с гиком казаки;

Уж показалися значки

Там на опушке — два, и боле.

А вот в чалме один мюрид

В черкеске красной ездит важно,

Конь светло-серый весь кипит,

Он машет, кличет — где отважный?

Кто выйдет с ним на смертный бой!..

Сейчас, смотрите: в шапке черной

Казак пустился гребенской;

Винтовку выхватил проворно,

Уж близко… выстрел… легкий дым…

Эй вы, станичники, за ним…

Что? ранен!..— Ничего, безделка…

И завязалась перестрелка…

   Но в этих сшибках удалых

Забавы много, толку мало;

Прохладным вечером, бывало,

Мы любовалися на них,

Без кровожадного волненья,

Как на трагический балет;

Зато видал я представленья,

Каких у вас на сцене нет…

   Раз — это было под Гихами,

Мы проходили темный лес;

Огнем дыша, пылал над нами

Лазурно-яркий свод небес.

Нам был обещан бой жестокий.

Из гор Ичкерии далекой

Уже в Чечню на братний зов

Толпы стекались удальцов.

Над допотопными лесами

Мелькали маяки кругом;

И дым их то вился столпом,

То расстилался облаками;

И оживилися леса;

Скликались дико голоса

Под их зелеными шатрами.

Едва лишь выбрался обоз

В поляну, дело началось;

Чу! в арьергард орудья просят;

Вот ружья из кустов [вы]носят,

Вот тащат за ноги людей

И кличут громко лекарей;

А вот и слева, из опушки,

Вдруг с гиком кинулись на пушки;

И градом пуль с вершин дерев

Отряд осыпан. Впереди же

Все тихо — там между кустов

Бежал поток. Подходим ближе.

Пустили несколько гранат;

Еще продвинулись; молчат;

Но вот над бревнами завала

Ружье как будто заблистало;

Потом мелькнуло шапки две;

И вновь всё спряталось в траве.

То было грозное молчанье,

Не долго длилося оно,

Но [в] этом странном ожиданье

Забилось сердце не одно.

Вдруг залп… глядим: лежат рядами,

Что нужды? здешние полки

Народ испытанный… В штыки,

Дружнее! раздалось за нами.

Кровь загорелася в груди!

Все офицеры впереди…

Верхом помчался на завалы

Кто не успел спрыгнуть с коня…

Ура — и смолкло.— Вон кинжалы,

В приклады!— и пошла резня.

И два часа в струях потока

Бой длился. Резались жестоко

Как звери, молча, с грудью грудь,

Ручей телами запрудили.

Хотел воды я зачерпнуть…

(И зной и битва утомили

Меня), но мутная волна

Была тепла, была красна.

   На берегу, под тенью дуба,

Пройдя завалов первый ряд,

Стоял кружок. Один солдат

Был на коленах; мрачно, грубо

Казалось выраженье лиц,

Но слезы капали с ресниц,

Покрытых пылью… на шинели,

Спиною к дереву, лежал

Их капитан. Он умирал;

В груди его едва чернели

Две ранки; кровь его чуть-чуть

Сочилась. Но высоко грудь

И трудно подымалась, взоры

Бродили страшно, он шептал…

Спасите, братцы.— Тащат в торы.

Постойте — ранен генерал…

Не слышат… Долго он стонал,

Но все слабей и понемногу

Затих и душу отдал Богу;

На ружья опершись, кругом

Стояли усачи седые…

И тихо плакали… потом

Его остатки боевые

Накрыли бережно плащом

И понесли. Тоской томимый

Им вслед смотрел [я] недвижимый.

Меж тем товарищей, друзей

Со вздохом возле называли;

Но не нашел в душе моей

Я сожаленья, ни печали.

Уже затихло все; тела

Стащили в кучу; кровь текла

Струею дымной по каменьям,

Ее тяжелым испареньем

Был полон воздух. Генерал

Сидел в тени на барабане

И донесенья принимал.

Окрестный лес, как бы в тумане,

Синел в дыму пороховом.

А там вдали грядой нестройной,

Но вечно гордой и спокойной,

Тянулись горы — и Казбек

Сверкал главой остроконечной.

И с грустью тайной и сердечной

Я думал: жалкий человек.

Чего он хочет!.. небо ясно,

Под небом места много всем,

Но беспрестанно и напрасно

Один враждует он — зачем?

Галуб прервал мое мечтанье,

Ударив по плечу; он был

Кунак мой: я его спросил,

Как месту этому названье?

Он отвечал мне: Валерик,

А перевесть на ваш язык,

Так будет речка смерти: верно,

Дано старинными людьми.

— А сколько их дралось примерно

Сегодня?— Тысяч до семи.

— А много горцы потеряли?

— Как знать?— зачем вы не считали!

Да! будет, кто-то тут сказал,

Им в память этот день кровавый!

Чеченец посмотрел лукаво

И головою покачал.

   Но я боюся вам наскучить,

В забавах света вам смешны

Тревоги дикие войны;

Свой ум вы не привыкли мучить

Тяжелой думой о конце;

На вашем молодом лице

Следов заботы и печали

Не отыскать, и вы едва ли

Вблизи когда-нибудь видали,

Как умирают. Дай вам Бог

И не видать: иных тревог

Довольно есть. В самозабвеньи

Не лучше ль кончить жизни путь?

И беспробудным сном заснуть

С мечтой о близком пробужденьи?

   Теперь прощайте: если вас

Мой безыскусственный рассказ

Развеселит, займет хоть малость,

Я буду счастлив. А не так?—

   Простите мне его как шалость

И тихо молвите: чудак!..

Краткое содержание

В начале произведения поэт обращается к своей возлюбленной. Литературоведы полагают, что возлюбленной является  Варвара Лопухина. Лермонтов признаётся в том, что не способен позабыть свою любовь даже на войне. Затем следует подробное описание походных будней: мы видим палатки, лошадей, пушки и барабан, отбивающий команду «подъём». Вскоре появляется генерал в сопровождении свиты, внезапно начинается перестрелка.

Затем поэт предаётся воспоминаниям о том, как точно таким же образом начиналось сражение у реки Валерик, длившееся два часа. Бой был настолько жарким, что вода в реке стала алой от крови. На шинели, под кроной дерева, лежит умирающий капитан, которого вскоре уносят. После ожесточённого сражения принимает донесения генерал. Весь лес, окружающий место боя, покрыт порохом. Вдалеке видны гордые вершины Казбека.

Поэта посещают мысли о бессмысленности вражды и ущербности любой войны. Он говорит: «Под небом много места всем». Поэт интересуется у чеченца по имени Галуб, как называется место, где проходят бои, и получает ответ: «Валерик, что означает речка смерти». Он узнаёт, что в бою сражалось более семи тысяч человек. Какой-то солдат уверяет, что враги запомнят этот кровавый день надолго, ведь потери со стороны противников-горцев слишком уж велики. На это замечание чеченец согласно кивает головой.

В финале поэт снова обращается к возлюбленной. Он осознаёт: забавы света слишком далеки от военных тревог. Вряд ли любимая женщина когда-либо видела человеческую смерть от ран. Поэт искренне желает ей никогда этого не увидеть. Он просит возлюбленную простить его за этот неуместный рассказ, как за чудачество: «Простите мне его как шалость и тихо молвите: чудак!».

История создания

Произведение было написано в 1840 г. Первые читатели смогли познакомиться с ним спустя три года на страницах альманаха «Утренняя заря». Но история создания начинается несколько раньше. Это письмо – обращение к любимой поэт посвятил Варваре Лопухиной, которая много лет была его Музой. Во время создания произведения автор находился в Чечне, пребывая во второй кавказской ссылке.

В это самое время подразделение генерала Галафеева, под началом которого состоял Лермонтов, принимало участие в боях на реке Валерик, которое и описано в стихотворении. Невзирая на тот факт, что у поэта имелся трёхлетний опыт военной службы, данное сражение оказалось одним из первых настоящих боёв, в котором ему пришлось участвовать.

Жанр, направление, размер

Данное произведение можно считать уникальным с точки зрения жанровой принадлежности: в нём переплелись черты любовной поэзии и военной лирики. Вместе с тем, в стихотворении присутствуют элементы пейзажных зарисовок, а также размышления на философские темы и, даже, бытовые сцены.

Поэтический размер – четырёхстопный и двустопный ямб. Автор специально использует нерегулярную рифмовку, чтобы передать читателям ритм боевого сражения и сделать диалоги максимально приближенными к жизни.

Композиция

С композиционной точки зрения произведение можно разделить на три содержательных части:

1. Первая часть – поэт обращается к любимой, но тональность его обращения лишена романтики. Он повествует о множестве бед, причинённых войной. Дело в том, что война навсегда лишила поэта былых иллюзий относительно любовных чувств. Лирический герой (поэт) больше не верит в сердечную привязанность, поэтому всячески пытается оттолкнуть любимую девушку, к которой обращается в письме.
2. Вторая часть содержит описание самого сражения, в котором участвует лирический герой. Автор осознанно обезличивает солдат, тем самым делая сражение максимально ужасным. Он показывает контраст между гламурным светским обществом Петербурга и людьми, ежесекундно обречёнными на смерть.
3. Третья часть – главная идея третьей части: продемонстрировать светскому обществу мысль о том, что поездка на Кавказ не является увеселительной прогулкой, которой многие её считают. Несмотря на то, что обращается он к возлюбленной, в этом обращении следует искать элемент обобщения.

Образы и символы

В этом объёмном произведении представлено множество различных образов, среди которых можно выделить  следующие:

• образы смелых воинов – казаков и образы горцев – эти образы противопоставлены друг другу. Они символизируют два противоположных враждебных лагеря, не способных пойти на компромисс, сев за стол переговоров;
• образ возлюбленной – поэт надеется, что его девушка никогда не увидит ужасов войны. Для лирического героя возлюбленная является символом мира и покоя, к которым стремится любой человек;
• образ белых палаток является символом мира. Лирический герой описывает, что от палаток идёт слабый дым горящих фитилей, напоминающий мирную размеренную жизнь, далёкую от войны;
• образ реки Валерик – данный образ поддерживает общую напряжённость военных будней. Неслучайно Валерик называют «рекой смерти». От крови убитых и раненных солдат вода становиться алой. Река является символом человеческой жестокости, равнодушия, непримиримости;
• образ лирического героя полностью идентичен автору. Глазами героя (автора) мы смотрим на происходящий ужас войны. Лирический герой является человеком разумным, не склонным к романтизму: война закалила его душу и сердце.

Темы и настроение

Основная тема стихотворения – хрупкость и красота жизни, которые человек начинает по – настоящему ценить и осознавать лишь на войне, перед лицом смертельной опасности. Произведение передаёт настроение отчаяния и страха перед ужасами военных действий.

Основная идея

Основная идея произведения заключается в следующем: надо ценить каждый день мирной жизни, так как война может случиться внезапно. Решая конфликты, следует садиться за стол переговоров, а не вооружаться. Любая жизнь – бесценна.

Средства выразительности

С целью передачи идей и мыслей, автор использует различные средства выразительности:

• эпитеты – «больная душа», «медные пушки», «тяжёлых лет»;
• метафоры – «штыки горят», «мой крест несу», «сердцем лицемерить»;
• олицетворение – «сердце спит».